Андрей Каменев впервые взял в руки фотоаппарат, когда ему было 15 лет. Простой опыт с "Зенитом" обозначил контуры будущей профессии: поступление в Московский институт инженеров геодезии, аэрофотосъемки и картографии было вызвано главным образом тем, что в названии вуза фигурировало слово "фото". Но не только поэтому. Геодезия и картография - всегда путешествие, а путешествия его привлекали. Еще школьником он в одиночку отправился в Крым, где целый месяц жил в палатке, фотографируя бабочек и цветы. Потом были поездки на Кавказ и в Хибины, дипломная практика на Тянь-Шане. После института его распределили в "режимное" предприятие в летно-испытательный отряд, который тестировал парашюты и спасжилеты. Стажировка "подарила" КАМЕНЕВУ 300 вертолетных полетов, охвативших страну от края и до края - от Москвы до Камчатки, от Крыма до Кольского полуострова. Приходилось бывать в командировках по восемь месяцев, буквально жить между небом и землей. Жизнь "налету" продолжалась три года, и однажды она надоела - решил зарабатывать фотографией (к тому же Андрей обзавелся семьей). В "Советском спорте" было свободное место, и КАМЕНЕВ устроился туда фотокорром. Два года он тринировал руку и глаз, снимая хоккейные и футбольные матчи. Пришел опыт, появилось ощущение мастерства. Но ощущение удовлетворения не приходило: снимать чужие победы для художника неинтересно. Как раз в это время он перешел от ORWO к KODAK`у, - возможности "кодаковских" слайдов простирались далеко за пределы газетного репортажа. В общем, уволился КАМЕНЕВ и из "Советского спорта". Стал свободным художником, или, как говорят, free lance, "вольным стрелком". Таковым пребывает и сегодня.

В работу - с головой
"Точкой отсчета" он считает 1991 год, когда увлекся подводной съемкой. Первые темы были - "Жизнь болота" и "Обитатели Черного моря". Тогда же, в Крыму, он познакомился с французскими аквалангистами. Среди них был и президент Международного фестиваля подводной фотографии в Антибе. Он пригласил Андрея поучаствовать в фестивале. В Антибе КАМЕНЕВ за "болото" удостоился почетного диплома - это вдохновило его на дальнейшие "подвиги". В 1992-ом он "меняет" Черное море на Белое, где делает серию фотографий морских беспозвоночных. Затем - Баренцево море, Земля Франца-Иосифа. Мастеров, снимающих под водой в этих широтах, можно пересчитать по пальцам одной руки, погружения здесь сложны и опасны (одиночные погружения вообще запрещены). Быть может, поэтому подводный мир Арктики не так широко освещен в печати, как мир тропических морей. К тому же считается, что, в сравнении с тропиками, флора и фауна Приполярья не так богата яркими красками...

Каменевская съемка показала обратное: мир арктических глубин суров, но богат и разнообразен. Материал, привезенный им в Антиб, восприняли на ура. Автор был удостоин специальной премии, а сделанные им фотографии иглокожих, членистоногих и прочих беспозвоночных были опубликованы в одном из самых престижных журналов "Mond de la Mer".

До 1994-го года Андрей не печатался в российских изданиях вообще - работал для Антибского фестиваля, ежегодно привозя во Францию несколько экслюзивных тем. Его увлекла водная стихия - не только светом, красками, ощущением невесомости, но и, наверное, атмосферой "экстрима". Ведь подводный мир - мир покоя и тишины, обтекаемых форм и игры светотеней - на самом деле не знает покоя: здесь идет непрерывная схватка за жизнь, гораздо, быть может, жестокая, чем на суше. Личинка жука-плавунца вонзает щупальца в головастика...Медуза выстреливает в жертву стрекательными клетками..."Морской ангел" пожирает "морского чертика"... Вода - это жизнь "на границе двух сред", будь то болото, озеро, или Мировой океан. И задача фотографа - показать её тысячам людей, которые лишены возможности увидеть это воочию.

Прерванный полет
Жажда риска, однако, не ограничивалась водной стихией. Параллельно с дайвингом Андрей осваивал горные лыжи и серфинг, ледолазание и mountain bike, рафтинг и сноуборд. Чтобы снимать все эти "экстримы", мало быть фотографом, надо владеть этим профессионально.

Вообще горными лыжами и серфингом КАМЕНЕВ занимался еще в институте - с друзьями. А однажды решил попробовать параплан. Опыт окончился неудачно: был сильный холодный ветер (как говорят, "динамик"), и купол сложился. Андрей рухнул с высоты шестиэтажного дома на сцементированный склон песчаного карьера. Результат - шестнадцать осколочных переломов ступней и три компресионных перелома позвоночника. Ситуация была критической: врачи предупредили, что не исключена гангрена - и тогда без ампутации не обойтись... Но организм и сила духа победили: ступни остались целы и КАМЕНЕВ через полгода встал на ноги, сначала, конечно, -на костыли. Заново учился ходить. Поначалу хромал. но со временем и хромать перестал.

Время, проведенное в больнице и на костылях, заработка. понятно, не принесло. Как только Андрей начал "бегать", он "загрузил" российские издания по полной программе - архив был богатый. Шел 1995-ый - молодые глянцевые журналы наперебой печатали "большие путешествия". Один за другим "Обозревателе", "Вояже", "Домовом" выходят каменевские репортажи: о змееловах Туркмении (где Андрей и сам попробовал себя в роли ловца), экспедициях в Армению и на Памир, на ту же Землю Франца-Иосифа и десятки других.

С тех пор он печатается регулярно и много. По самым скромным подсчетам, он работает с 50-60 журналами в год (при этом пользуется пользуется своей аппаратурой, покупает пленку на свои деньги и часто ездит за собственный счет). Его невозможно застать дома, а его мобильник либо занят, либо "находится вне зоны досягаемости". Жизнь, начатая в пору студенческих практик и стажировок, в сущности, продалжается в том же темпе - на лету. Не считая мелких "вылазок", КАМЕНЕВ предпринимает как минимум одну большую экспедицию в год - чтобы сделать крупную тему и опубликовать ее.

Чистый экслюзив
Трудно назвать самую интересную тему. В 1995 году он побывал в Ириан Джайя - на инонезийской территории острова Новая Гвинея, известной дикими племенами каннибалов. Ездил туда в составе экспедиции "Семь вершин", но вскоре от нее отделился и путешествовал в одиночку. Жил в племени папуасов, фотографировал их быт и нравы.

Очень интересной была поездка и на Андаманские острова, что к востоку от Индии. Эта территория закрыта для иностранцев. Так, Жак Ив КУСТО получал разрешение на посещение Андаман в течение 3-ех лет. Но КАМЕНЕВУ и "со товарищам" удалось сделать невозможное за один день. Шесть недель они погружались в Бенгальский залив с аквалангами и летали на парапланах. Что до Индии, то Андрей пересек ее на автобусе. По дороге заглянул в штат Гоа, известный тем, что туда съезжаются хиппи со всего мира, в том числе любители "измененного состояния сознания". Репортаж о погружении в нирвану затем обошел многие отечественные журналы.

На Филиппинах он фотографировал ловцов жемчуга. У берегов Австралии - акул барьерного рифа. Саму Австралию пересек дважды - с севера на юг и с юга на север. Проехал на машине 10 тыс.км по Новой Зеландии в составе экспедиции "Верикальный мир", где снимал не только природу, но и экстрим, в том числе подводный.

Что до дайвинговых съемок, то здесь география КАМЕНЕВА в принципе не знает аналогов: Сейшельские и Мальдивские острова, Мальта, Красное море, Белое море, Баренцево море и десятки других морей самых разных широт. Наиболее сложным и опасным было погружение на Северном Полюсе: минус тридцать пять градусов на воздухе и минус два - под водой.

На Гавайях он фотографировал серфинг, на Аляске - экстремальный каяк, лыжи и ледолазание. В США бывал дважды, в одну из поездок проехал 12 каньонов в штате Юта с командой горных велосипедистов, среди которых были три чемпиона мира по mountain bike`у. Побывал в Лас-Вегасе - играть не играл, но на пленку зафиксировал многое, хотя это и категорически запрещено. Видел пески Аризоны и пески Туниса. В окрестностях Дуза ("Ворота пустыни") запечатлел восход и закат солнца в Сахаре, для чего пришлось пять часов пройти пешком по барханам...

Родину тоже не обошел стороной. Перевалив через Байкальский хребет, сплавился на плоту по реке Лена. В Бурятии посетил Иволгинский дацан, где снимал жизнь монахов и национальный праздник Сурхарбан. Проехал на автомобиле 16 тыс.км по Средней Азии - был во всех бывших республиках, откуда привез "три мешка слайдов". На Дальнем Востоке, в Сихотэ-Алиньской тайге, "лицом к лицу" фотографировал уссурийских тигров. Пересек на грузовике громадный отрезок Сибири - более 3.000 км от Якутска до Зырянки. На Кольском полуострове участвовал в ралли-рейде "Арктик-Трофи" в составе московского экипажа.

Кстати, о "трофи". Андрей КАМЕНЕВ в качестве журналиста участвовал в последнем состязании Camel Trophy, которое проводилось в Океании. За время гонки прошел с российской женской командой на моторной надувной лодке свыше 2.000 км - от королевства Тонга до Западного Самоа. Во многом благодаря ему наши девушки стали призерами в этой "гонке века". КАМЕНЕВ особо об этом не распространяется, но мы-то знаем. что если бы он не достал велосипед, сорванный с риптека и "утонувший" на 15-метровой глубине, то наша команда ни за что бы не заняла почетное третье место.

Завершающий кадр
Сегодня Андрею КАМЕНЕВУ 38 лет. В его архиве - сотни тысяч слайдов и негативов, привезенных им из более, чем 60 стран мира. Неохваченными остались только Антарктида, Латинская Америка и "черная" Африка. В Европе - Италия, Греция и Португалия.

Пожалуй, лет через десять эти районы все же войдут в каменевский послужной список. Таким образом, не останется ни одного одного государства, ни одного заповедного уголка на Земле, где бы не ступала его нога. Где бы не сработал затвор его фотокамеры.

Впрочем, это не означает, что КАМЕНЕВ успокоится и будет почитать на лаврах. Очень уж непоседливый человек.

У него нет конкурентов среди российских фотографов. Причина проста: Андрей Каменев готов работать там, куда других не затащишь ни за какие деньги. Он погружался с камерой под лед на Северном полюсе, спускался в карстовые пещеры в Мексике, поднимался на горную стену в Швейцарии - в общем, серьезно рисковал ради эффектных снимков. Неудивительно, что экстремалы всех мастей считают его своим и, собираясь в очередную экспедицию, всегда зовут с собой. Два месяца в командировке, неделя дома - по такому графику Андрей живет последние 15 лет. За эти годы он объехал семь десятков стран, преодолев на разных видах транспорта более четырех миллионов километров. То есть обогнул земной шар примерно 100 раз...


Андрей не получает редакционных заданий. Он - freelancer, то есть "свободный художник". Самостоятельно выбирает тему и место очередной командировки, сам решает, кому отдавать отснятый материал.

На Западе довольно много фоторепортеровфрилансеров, а в России такой стиль работы не стал популярным. Дело не только в разном уровне оплаты. У нас профессионалы предпочитают иметь стабильную "крышу". К тому же свободный художник должен всегда делать свою работу лучше других, иначе умрет с голоду. Но я себя просто не могу представить в жестких рамках какой-то редакции. Мне нравится чувство свободы и возможность самому решать, что интересно, а что нет.

Не возникало желания переехать на жительство за границу и стать фрилансером западного образца?

Там у них узкая специализация: один снимает животных, другой - кактусы, третий - экстремальный спорт. А мне нравится фотографировать и то, и другое, и третье. Такое возможно только в России.

По миру путешествуешь за свой счет?

В большинстве случаев. Сейчас уже легче, а когда начинал работать, самостоятельно оплачивать поездки было непросто. Например, в начале 90-х я узнал о подготовке альпинистской экспедиции в Новую Гвинею. Интересуюсь у организаторов: "Можно с вами?" Ответ положительный. С одной только оговоркой - расходы я беру на себя. Чтобы купить билеты на другой конец света - по тем временам они стоили сумасшедших денег, - пришлось продать машину.

Такая жертва оправдала себя?

Конечно! Я в той командировке много уникальных кадров сделал. Довольно быстро откололся от альпинистов, поехал в джунгли. Всего два-три часа пешком от небольшого городка на побережье - и попадаешь в места, где туземцы практически не видели белых людей. Дальше забираться опасно - папуасы могут и подстрелить непрошеного гостя. Контакт с местными жителями устанавливал при помощи сигарет. Курят там буквально все: маленькие дети, женщины, старики... Раздал им все свои запасы табака и в результате стал другом племени. Самое главное: мне позволяли снимать все, что хотел. Я жил среди дикарей несколько недель. Вместе с ними ел, курил, спал в хижине. Разумеется, испытывал некоторый дискомфорт.

В первую же ночь в папуасском жилище меня покусали какие-то мошки, весь красный стал. Иду к вождю, спрашиваю с помощью жестов: что делать? Тот, тоже жестами, отвечает - мол, не обращай внимания, нас тоже кусают, и ничего. Да что там укусы насекомых! В том племени, когда в семье кто-то умирает, мужчины в знак скорби отрезают себе уши, женщины - пальцы. Поэтому в деревне - сплошные инвалиды.

Сейчас продолжаешь ездить в места, где не ступала нога фотографа?

Еще 15 лет назад таких мест в мире было достаточно. Сегодня их совсем мало осталось. В основном это районы, закрытые для посещения по военным или экологическим соображениям. Например, Андаманские острова, принадлежащие Индии, объявлены заповедником, и туда никого не пускают. Было сделано лишь одно исключение для Кусто, да и тот ждал разрешения несколько лет. У меня вообще не было шансов официально получить пропуск. Но очень хотелось попасть в гости к племени, обитающему на одном из этих островов. Аборигены настолько дикие, что пускают стрелы даже в рыбаков, если те подплывают слишком близко к берегу. Словом, мы с друзьями все же решили поехать. На свой страх и риск. В столицу островов еще пускают иностранцев, дальше - нет. Нашли местного немца, у которого сохранилось очень старое разрешение на въезд. Мы с этой бумагой хорошенько поработали - вписали свои имена, затем прогнали несколько раз по факсу, потом заламинировали. Получился вполне приличный на вид документ.

А если бы подделку разоблачили?

Тогда получили бы лет десять в индийской тюрьме. Но все обошлось. На островах мы провели несколько недель. Там природа потрясающая - я сначала снимал пейзажи, а в конце экспедиции нашел гида, готового отвезти к воинственным туземцам. Выяснил, что в племени ненавидят белых, но зато любят танцы. Поэтому я на всякий случай учился танцевать, репетировал ежедневно... А проводник в самый последний момент, за день до отправления к дикарям, умер от малярии. Так я к ним и не попал. Может, оно и к лучшему, а то получил бы стрелу в одно место...

Кстати, часто сталкиваешься с агрессивным отношением со стороны местного населения?

В большинстве стран местные реагируют на фотокамеру спокойно. На Ямайке мне даже позволили запечатлеть процесс продажи наркотиков. Единственный раз забрали в полицию в Бомбее - за съемку на местном рынке. Там было настолько грязно, что администрация запретила фотографировать. Но для фотографа не существует запретов! Впрочем, за взятку в Индии можно решить все проблемы с полицией... Достаточно агрессивно реагировали староверы, репортаж о которых я делал на Енисее, - угрожали даже. Но в конце концов смирились с моим присутствием.

А с опасными животными встречаться приходилось?

Насекомые постоянно кусают. На тех же Андаманских островах какие-то мухи закусали одного из моих друзей так, что ему пришлось лечиться в больнице: ноги распухли. А к змеям отношусь спокойно. Я же ловил их в начале 90-х. Тогда у меня не было денег, вот и поехал на заработки в Туркмению. Моим учителем был известный змеелов Владимир Бабаш. Короткий инструктаж - и меня забросили в какую-то дыру собирать гадов... За несколько месяцев поймал десятки змей: там были кобры, гюрзы... Занятие не самое безопасное. Укус этих змей смертельный, и сыворотка не всегда помогает. Если гадина цапнула, надо место укуса ножом порубить "в капусту", побольше крови спустить. Но меня не кусали. Обошлось.

Тебя постоянно зовут в свои экспедиции экстремалы. Ты что, напрочь лишен страха?

Мне тоже страшно, но кто-то должен снимать подобные вещи. Коллеги чаще отказываются. Вот свежий пример. Лыжники позвали на Аляску - на спуск с очень крутых диких склонов. Кроме меня в команде были еще два оператора одного из центральных телеканалов, причем оба давно катаются на горных лыжах. На горный хребет нас высадили с вертолета. Смотреть вниз страшно: уклон градусов в 55, а на глаз вообще кажется вертикальным. Чтобы снять спортсменов с нижней точки, надо самому спуститься, пройти весь маршрут. Операторы сразу отказались и попрыгали обратно в вертолет. Ну а я постоял, подумал - и поехал вниз. Страшно было очень, да еще рюкзак тяжеленный с аппаратурой за спиной мешал. Но не хотелось подводить ребят, пригласивших в поездку.

Ты один из немногих, кто снимал прыжки бейс-джамперов...

Я хоть сам и не прыгал "бейс", но, когда снимал, душа в пятки уходила. Особенно много адреналина получил во время первой экспедиции в Швейцарские Альпы. Когда стоящие рядом с тобой люди прыгают со скалы в пропасть, хочется глаза зажмурить от страха. Но ведь надо снимать...

Бейсеры прыгали с парашютами, а ты как спускался с горы?

Это была не просто гора, а стена Эйгера - один из самых сложных участков в Альпах. Впервые эту высоту взяли немецкие альпинисты в 1938 году. За то восхождение их чествовали как национальных героев... А мы целую неделю ежедневно забирались на стену Эйгера. Ребята прыгали и через несколько секунд были уже на земле, а я после съемок часами спускался вниз. И героями нас никто не считал... В Мексике, когда бейсеры прыгали в карстовый колодец, я тоже страху натерпелся. Надо было снимать прыжки не только сверху, но и снизу, а также с промежуточной точки, повиснув на веревке. Сложнее всего было заставить себя спуститься по ней в подземную пещеру глубиной почти 400 метров. Я же не спортсменэкстремал, а фотограф. Представь, тебе предлагают спуститься по веревке с Останкинской башни, причем в почти полной темноте... А потом снова залезть наверх!

Сколько видов спорта пришлось освоить ради эффектных кадров?

Альпинизм; на горных лыжах научился сносно кататься; сноуборд освоил, серфинг.. А чтобы снимать с верхних точек, стал учиться летать на параплане. Во время полета зимой в карьере под Люберцами мой аппарат "сложился" из-за сильного ветра. Врезался в ледяной склон. Итог - 16 переломов стоп и повреждение позвоночника. Но мне еще повезло, ведь падал с высоты шестиэтажного дома. После этого несколько месяцев провел в больнице, потом "осваивал" аппарат Илизарова, учился ходить. Теперь к верхним точкам съемки отношусь осторожнее.

Андрей Каменев обожает снимать под водой. На его счету - 500 погружений, от Крыма и Египта до Северного полюса. В ближайшее время планирует отправиться в очередную морскую экспедицию - фотографировать белых акул.

Самая сложная подводная съемка была на Северном полюсе. Не только физически, но и морально: во время одной из экспедиций там погиб очень опытный фотограф Андрей Рожков. А я был единственным человеком, нырявшим под лед в совсем легком "мокром" костюме, предназначенном для теплых морей. Дело в том, что "сухой" - для погружений на Севере - не обеспечивает свободы движений, и я решил: лучше замерзну, но буду чувствовать себя свободно. Ныряли мы в так называемые "речки" - трещины между льдинами толщиной несколько метров. Попарно. Все участники экспедиции переживали, что я замерзну, - но я выдержал. Напарник, погружавшийся в сухом костюме, замерз быстрее: у него вода проникла внутрь костюма. А я остался подо льдом один еще минут на 20. Снимал. Меня потом чуть ли не насильно вытащили. Хватит, сказали. Я-то еще держался, а вот аккумуляторы к вспышке сели из-за мороза.

Всегда ныряешь с камерой?

Без нее - лишь в исключительных случаях. За последнее время таких было три. Первый раз - во время трофи "Ладога". На одном из участков дорога проходила рядом с озером, и латыши на "Toyota Corolla" не вписались в поворот. Машина улетела в озеро и сразу ушла под воду. Гонщикам удалось выбраться. Они сели у костра, загрустили: компьютер и документы остались в автомобиле. Вода в озере была очень холодной, но мне стало жаль бедолаг. Разделся и нырнул. Нашел машину на глубине метров шесть, привязал веревку к внешней раме безопасности. Потом "Короллу" вытащили эвакуаторы. Латыши пришли ночью с огромной бутылкой водки в большом кожаном чехле. Говорят, припасли ее на финиш, но решили мне подарить... На Енисее тоже была история - легкий самолет упал в воду, спасателей рядом не оказалось, пришлось нырять, вытаскивать пассажиров. Еще один случай произошел на Белом море: корабль при заходе в порт потерял винт. Бывает и такое. Там тоже как-то узнали, что я давно ныряю, попросили помочь. Винт я, правда, так и не нашел, сколько ни нырял.

Автомобильные путешествия - еще одна значительная часть биографии Андрея. В свободное от экстремальных съемок время он выбирает страну и отправляется колесить по ней на пару месяцев.

Самые красивые дороги, на мой взгляд, в Новой Зеландии. За каждым поворотом ждет совсем новый пейзаж. Ландшафты фантастические и меняются очень часто - только успевай фотографировать.

Одна из самых запоминающихся поездок на машине - по Австралии. Мы с женой отправились в центральную часть страны, то есть в совсем безлюдные места. Колеса на нашем джипе лопались одно за другим, и мы сначала не могли понять причину. Позже нам объяснили, что в пустыне покрышки должны быть слегка спущенными. Ведь грунтовая дорога так раскаляется при 50-градусной жаре, что резина с нормальным давлением не выдерживает, взрывается.

А шиномонтаж в пустыне не предусмотрен...

Колеса нам помогали ремонтировать фермеры. Правда, до них надо было еще добраться: фермы занимают огромные пространства. Несколько десятков километров в ширину и несколько сот - в длину. Жару плохо переносили не только покрышки. Радиатор тоже постоянно кипел - приходилось ждать по два часа, пока машина остынет. В таких случаях сразу ставишь тент - и под ним устраиваешь тихий час. Вообще-то поездка по австралийской глубинке - авантюра чистой воды. Если заблудишься, вряд ли найдут. К тому же в пустыне на грунтовке не замечаешь ямы, присыпанные пылью. Перевернуться можно запросто. А больше всего меня поразили местные пабы: ни одного посетителя, зато полчища мух. На уик-энд в такие центры досуга съезжаются фермеры и вместе веселятся. В остальные дни там мертвый сезон.

Для длительных заграничных странствий ты, я слышал, иногда не арендуешь машину, а покупаешь?

Иногда это бывает практичнее. В Индии мы с друзьями приобрели даже не машину, а большой автобус. Надо было добраться из Дели в Гоа - любимое место отдыха неформалов. Люди там годами тусуются, довольствуясь малым: живут в простеньких хижинах, едят самую дешевую пищу, а все деньги тратят на наркотики. Мы подсчитали, что покупка автомобиля обойдется дешевле авиабилетов и доплаты за груз (у нас с собой был параплан и очень много вещей). Знакомый англичанин, который давно жил в этой стране, посоветовал не мелочиться и взять автобус. Заплатили за него около $2.000. Сразу наняли водителя и сигнальщика. - Кого?

Сигнальщика. Он в Индии просто необходим - у многих машин там нет "поворотников" и стоп-сигналов. Поэтому специально обученный человек постоянно высовывается в окно и информирует жестами других участников движения, когда и куда ты поворачиваешь. На нашем автобусе светотехника была нормальная, но индийцы настоятельно советовали от сигнальщика не отказываться - с ним все же спокойнее, меньше шансов попасть в аварию. Таким образом мы пересекли почти всю страну. В Индии транспорт всегда набит битком, люди на автобусах гирляндами висят. Мы же ехали как короли - впятером в огромном салоне. Местные смотрели на нас, как на инопланетян. Приехав в Гоа, быстро продали автобус, совсем немного потеряв в деньгах. Считай, посмотрели всю страну почти даром.

Северные маршруты тоже освоил?

Однажды меня пригласили прокатиться на грузовиках ЗИЛ по зимникам - дорогам, проложенным по замерзшим рекам, - через всю Якутию. Экспедицию организовала итальянская путешественница Стефания Дзини. За бортом - минус 50° С и ни души, только "лунные" пейзажи. В составе команды было 13 человек. По трое в кабине, а один должен все время в кунге сидеть. Эта была участь звукооператора. Как-то я решил его подменить, пустил в кабину, а сам устроился в кузове. Там печка очень мощная - включишь ее, становится жарко, как в Ташкенте. Я разделся до трусов. Открыл форточку. Потом чувствую, что замерзаю, хочу закрыть - не получается, примерзла. Взял разделочную доску для продуктов, высунулся в проем и стал отдирать форточку. В этот момент машину тряхануло, и я едва удержался, чуть не выпал. А наш ЗИЛ шел последним. Представляешь, была бы картина: пурга, минус 50° С, и я в трусах и майке посреди тундры, с разделочной доской!

Там и в одежде, наверное, несладко...

Особенно когда приспичит в туалет. Останавливаешь машину, роешь ямку в сугробе, делаешь все дела за пять секунд. Не дольше - иначе примерзнешь. Когда мы приехали в поселок, состоящий из двух бараков, были счастливы: нам казалось, во дворец попали...

Андрей Каменев - аккуратный водитель?

Наоборот, мы с женой ездим быстро. Зажигаем, одним словом. В Новой Зеландии взяли напрокат "Toyota Camry" - и пуляли на ней два месяца. В один из последних дней нас тормознул полицейский за большое превышение скорости. Штраф - $300. Но мы почему-то не сделали выводов. Через километр снова останавливают - мы гнали под 140 км/ч при разрешенных 60 км/ч. За это нам выдали еще одну квитанцию - уже на 500 баксов. Кстати, это был максимальный штраф. Превысь мы рубеж в 150 км/ч - в тюрьму посадили бы. Потом в отеле я посмотрел на календарь и глазам не поверил: пятница, 13-е.

Тебе путешествия часто снятся?

Почти каждый раз, когда возвращаюсь домой из командировки, вижу цветные сны. Впечатления "не отпускают" дней пять-семь. Я все куда-то еду, несусь, что-то снимаю...

На хобби времени не остается?

Мое хобби - фотография. Снимаю даже насекомых на даче. Могу, например, сделать крупный портрет комара или мухи. Насекомые - мои любимые модели.

Человеку, который занимается любимым делом, не о чем мечтать?

Я мечтаю делать фотокниги, жизнеописания. Например, недавно один американский фотограф запечатлел историю переселения семьи из Британской Колумбии на Аляску. Проехал с ними на собачьих упряжках сотни миль, наблюдал за строительством дома на новом месте. Здорово, если мне когда-нибудь удастся сделать что-то подобное.

Беседу вел Дмитрий БАРИНОВ
"Клаксон" N 009 стр. 27-29 от 03.05.2005

Я начал фотографировать в 14 лет на отцовский «ФЭД». Я в то время рисовал птичек, потому что хотел выпустить книжку «Птицы России», собирал всякую информацию о них, и тут в какой-то момент меня осенило: проще ведь не вырисовывать все эти перышки, а фотографировать. Взял «ФЭД» и стал снимать. Потом был «ФЭД-3», потом , так вот плавно и втянулся. Птичек, правда, забросил.

Фотографии я нигде не учился, просто смотрел журналы. Я с детства собираю . У меня практически все номера есть. Раньше брал его у букинистов. Помню, в советское время был специальный магазин на Никитских воротах. Там я его в первый раз и нашел в 1976 году.

После окончания школы хотел поступить во ВГИК на операторский факультет. Пришел подавать документы, а мне говорят: «Все хорошо, но только творческий конкурс еще в марте закончился». Поступил в итоге в МИИГАИК, Московский институт геодезии, аэрофотосъемки и картографии. Не операторский, конечно, но слово «фото» присутствовало.

Окончил институт и попал по распределению в закрытый НИИ. Летал на вертолете с парашютом и спасательным жилетом. Никакого фото там и в помине не было, но денег, правда, зарабатывал много.

В 1988 году меня это все достало. Из НИИ я уволился и решил, что буду фотографом. Пошел по центральным газетам показывать свои фотографии. В газетах смотрели и говорили: «Старик, офигенно, но штатной единицы нет». Кончилось тем, что все-таки попал в . Спорт при этом я к тому моменту еще не снимал и не особо интересовался им даже.

Чем хороша спортивная фотожурналистика? Она приучает быстро, мгновенно мыслить. Повтора не будет. Если ты гол не снял, тебя вздрючат.

С 91 по 93 год пытался выпускать журналы, но ничего не получилось. В 93-м подвели издатели, пришлось расплатиться своими деньгами и уйти из этого бизнеса. Тогда я понял, что все, больше я журналы не издаю. Собрал свой альбом со слайдами и опять пошел по редакциям. Я как-то попытался сосчитать свои публикации. Выяснилось, что в год я успевал поработать больше чем с 200 разными изданиями.

В 1994 году познакомился с известным журналистом и путешественником . У него принцип работы был очень простой. Он его называл «журналистское путешествие». Выбираешь какую-то точку в мире, интересную, не избитую, едешь туда, отрабатываешь ее, привозишь материал, продаешь, возвращаешь деньги, получаешь прибыль. Деньги, которые вернул, можно опять потратить на какую-нибудь экспедицию. Решил попробовать. Нужна была начальная сумма и хорошее место. Для первого своего путешествия я выбрал западную часть острова Новая Гвинея, Ириан Джаю, где живут каннибалы. Собрал деньги и поехал. Поездка удалась. Деньги возвращал долго, но тем не менее мне все стало понятно. Этих папуасов, кстати, у меня до сих пор покупают.

Поначалу я жутко комплексовал из-за языка. Когда в 1991 году в первый раз выехал во Францию, ощущал себя полным бараном: ни прочитать, ни сказать ничего не могу. Приехал обратно и решил учить язык. Взял учебник французского. Меня хватило на 10 дней, но из-за того, что стал много ездить, смог этот барьер все-таки преодолеть. Выручают интонация, мимика, то, что многие слова в разных языках похожи, сами ситуации, в которых оказываешься. Сейчас мне все равно, куда ехать и на каком языке там говорят. На бытовом уровне общаюсь очень легко.

В 98 году снимали первое российское экстремальное кино «Аляска, земля экстрима». Нас было семеро: три райдера, два оператора, я и главный редактор «Вертикального мира». Операторы говорили, что катаются, но когда их с вертолета высадили на вершину и они увидели уклон в 55 градусов, то отказались. Вся надежда на меня, больше некому: 6 недель их пришлось снимать. Так я начал специализироваться на экстремальном спорте.

Количество ситуаций, в которых я побывал за эти 20 с лишним лет, запредельное. Не пугает ничего. Проблема другая — мало что уже трогает. У меня в детстве была 10-томная энциклопедия с цветными вкладками, а на них джунгли Борнео, водопад Анхель, коралловые рифы. Так вот, я посетил все места, которые видел на этих вкладках в детстве. Все, кроме, пожалуй, Галапагосских островов и острова Пасхи. Но мне туда и не хочется, потому что я видел миллион съемок оттуда и я абсолютно точно знаю, что там снимать и где какие камни расположены.

Эксклюзивных мест, пожалуй, и не осталось. Сейчас все вообще снято. Как-то искал информацию о Ириан Джае в интернете, где я в 90-x снимал каннибалов. Не поверите, нашел фото своего вождя. Сидит на камне… с ноутбуком!

Сделать просто красивую фотографию вообще не сложно. Очень многие умеют делать хорошие фотографии, но в хорошую историю их не сложить. Сто красивых закатов - это не история. Снимают как в последний раз, как на выставку, чтоб было хорошо, чтоб оно висело. А проходные кадры никто не снимает. Так нельзя мыслить.

Я называю это тактикой выжженной земли. Если ты снимаешь идущего охотника, ты должен снять его мелко на общем плане, крупно идущим на тебя, сбоку через лес. Чем у фотографа больше шаблонов, то есть ситуаций, в которых он был, тем ему проще. За годы съемки у меня этих шаблонов накопилось до хрена.

На мастер-классах я говорю: «Ребят, простая задача: вот белый стол, вот белая зажигалка. Сделайте 10 разных кадров». Если снимать нечего, а ты можешь сделать 10 разных кадров, то в ситуации, где сюжетов миллион, ты будешь как рыба в воде.

Моя жена любит путешествия. Выбираем с ней большую страну (США, Австралию, Аргентину), берем машину, садимся и отправляемся в путешествие на месяц-два.

В любую точку мира, кроме Антарктиды, могу собраться за два часа. На Антарктиду понадобится три. Спальник, палатка, фотоаппарат, штатив, вещи в рюкзаке — и вперед.

Есть фотографы, которые хорошо снимают и делают хорошие материалы, но продать их не могут. Мне иногда жаловались: «Вот ты приходишь, отдал — у тебя взяли. А я прихожу, приношу, смотрят и не берут». «А ты как приходишь?» — спрашиваю. «Ну, прихожу, показываю — они смотрят и говорят, что не надо». «Вот ты молодец! Ты представляешь, сколько фоторедактор видит фотографий в своей жизни? Его тошнит от любых фотографий! Если ты не расскажешь, что ты пять дней ехал, вот тут залез на скалу, что это самое интересное место на всей Земле, они не услышат тебя. Им эта информация нужна, твоя история». Таких фотографов ходит миллионы. Общайтесь, ребята, общайтесь! Располагайте к себе. Только так в фотографии можно еще что-то делать. Если ты просто пришел и принес свои снимки, никому не нужны они.

С человеком, которого снимаешь, то же самое. Где-то с ним водки выпил, где-то подмигнул, где-то помог, и он тебе подыграет, если нужно будет.

Чтобы стать хорошим фотографом, нужно работать и учиться. Изучайте мир, изучайте жизнь, собирайте информацию.

Дело не в деньгах. Те деньги, которые я зарабатываю, не такие уж и большие. Можно заработать больше, но нужно упираться рогом. А смысла упираться нет. Чего ради?

У меня лежат огромные архивы. Ни один журнал никогда в жизни не напечатает столько снимков, поэтому хочу до ума довести свой проект Planetpics в интернете. Сижу с компьютером, работаю в свое удовольствие. Когда работа доставляет удовольствие, я даже не замечаю, ел я что-нибудь или нет.

Картинки получаются красивые, но часто в момент съемки бывает очень тяжело. Я когда лезу в гору какую-то, стою на лыжах по восемь часов, иногда ругаюсь: «На хрена я сюда поперся?» Но на самом деле я, конечно, знаю. Знаю, что потом будет хорошо.

Я уже думал как-то о том, смогу ли я когда-нибудь завязать с фотографией. Был 92 год, мы были в Лионе, гуляли всю ночь у одного француза в ресторане. И вот он нам показал человека бандитского вида, который сидел рядом над каким-то корытом со спагетти. «Вот, — говорит, — это ваш коллега бывший. Он тоже был фотокорреспондентом, а потом это бросил, и теперь у него очень тяжелая работа». Я тогда еще подумал, что я бы не смог это бросить.

Однажды во время съемок на параплане я неудачно приземлился, получил 16 переломов. Хотели даже ногу ампутировать. Я тогда подумал, что в принципе мне, чтобы продолжать, нужно не так уж и много — один глаз и один палец, а передвигаться можно и на коляске. И потом, я ведь фотографирую глазами, от этого уже не избавиться, а фотоаппарат нужен только для того, чтобы карточка получилась.

Фотографа Андрея Каменева в экстремальном мире знают все. Так же он известен своими фотографиями путешествий, природы, архитектуры и замечательными репортажами… Спорт – это только пять процентов из того, что снимает Каменев.

Сегодня этот человек едет на подводную съемку на Северный полюс. Завтра - в Папуа-Новую Гвинею снимать племя каннибалов или на Маврикий, снимать кайтеров. А послезавтра он уже, с не меньшим интересом, лежит с макрообъективом в траве у себя на даче, выслеживая насекомых. Этот человек широко смотрит на мир и широко отображает его в своих фотографиях. Быть может, поэтому Андрей, за исключением нескольких точек, объездивший практически весь мир, и снявший невероятное количество фотографий, выглядит таким энергичным, жизнерадостным и «незапаренным».

Некоторые говорят, что вот - Андрей Каменев, что в нем такого? Почему его фотографии во всех журналах? Ну, съемка и съемка, ничего необычного, простая качественная спортивная съемка…

Все зависит от акции, - серьезно отвечает Андрей. - Я согласен, что крутой экшн любой снимет хорошо. Но на серьезные события серьезные ребята берут проверенных людей. Если ты едешь далеко и надолго, у человека рядом с тобой не должны подвести ноги или фотоаппарат. Вот, например, бейс Валерия Розова - здесь реально, извините, молодежь не потянет, опыт надо иметь съемочный. Надо оказаться в нужном месте в нужное время. И никаких проколов, накладок с техникой, потому что есть единственный момент, когда мимо тебя человек пролетает. И если Розов пролетел в 20 метрах от тебя в 20 метрах от земли, это не просто так он пролетел… Тут надо все просчитать - я должен понимать, где он пролетит, как это будет выглядеть.

Бейс, это вообще, отдельная история. Во-первых, ты должен стоять рядом со спортсменом, на краю, у точки отделения (экзит), или вообще висеть на веревке на скале. Значит, по крайней мере, ты должен быть психологически готов к таким действиям. Сколько людей видел, которые подходят - и у них конечности начинают дрожать. А еще резкость надо наводить не автофокусом, а вручную. Бейсеры, они, когда на экзите стоят, у них момент истины наступают… А если вдруг в этот момент оператор говорит, что пленку забыл вставить, или еще не готов, вспышку не зарядил, или батарейки сели, - это не разговор. Если ты такой, у тебя быстро начнутся конфликты, тебя просто не возьмут в следующий раз. Вес надо свой набирать. Люди, которые идут туда прыгать, они должны быть в тебе уверены.

И еще один фактор. В современном мире мало просто снять фотографию. Надо еще ее и разместить! Надо уметь объяснять, доказывать, убеждать, общаться. Один придет – на его фотографии и не посмотрят, я приду с его же фотографиями – и их разместят. Надо быть и спортивным, и ответственным, и владеть техникой, и быть коммуникабельным. А тот, кто скандалит, кто не умеет говорить, такие люди быстро исчезают. Потому что экстремальный мир - очень тесный…

Значит, экстрим-фотограф должен владеть какими-то специфическими навыками?

В принципе, любой профессиональный репортажный фотограф может снять все, что угодно. Но я не уверен, что каждый спустится на 400 метров по веревке в мексиканскую пещеру или, там, нырнет на Северном полюсе под лед. Или вот на Домбае, можно, в принципе, и без лыж зайти на середину трассы, но потом там же еще надо при минус 20 стоять пять-шесть часов и снимать. Кто захочет заниматься такой съемкой даже и за 1000 долларов, к примеру? Подумают, нафиг мне надо, я лучше футбол пойду сниму за те же деньги. Так что любить это все-таки надо. Хотя моя "фишка" именно в том, что я - универсальный фотограф. На звание экстремального фотографа я не претендую… Я вот сейчас реально три зимы пропутешествовал: в Австралии был, там, сям, вообще выпал из тусовки горнолыжной и снежной. В прошлом году, думаю, надо все это дело освежить, пообщаться со старыми друзьями. Начал с Камчатки в апреле: горные лыжи и бейс, в мае я уехал на Ривьеру, на каньонинг, потом - на Мальдивы, там дайвинг, потом на "Ладогу Трофи", и еще на мультимедийные гонки съездил в Красную Поляну.

А жену с собой берешь, семью?

Жена ездит. Я ее не таскаю в горы, в экспедиции, где ей тяжело выживать, а в «трэвел» мы ездим вместе. Вот сейчас на Мальдивах были, они там загорали, рыбок наблюдали, а я нырял, снимал под водой подводную макросъемочную панораму. Кстати, это мое ноу-хау – и макросъемка, и панорамная фотография. Я "склеиваю" ее на компьютере из двух снимков.

Я, кстати, хотела тебя спросить, у тебя не бывает ощущения, что ничего нового уже не создаешь, остаешься на одном уровне?

Нет. Даже чтобы найти нужные точки - постоянно приходится придумывать. Вот у тебя в бейсе есть всего три варианта съемки: снизу, сверху, сбоку, и все. А мы с Валерой Розовым придумали "удочки" такие. Свешиваешься на веревке, а потом таким прутом себя на 4 метра от стены относишь, и фотографируешь уже в новом ракурсе.

Потом, наши журналы («Доски» и «Онборд») просят снимать раскадровки или общий план, а ты попробуй снять крупняк! Это в последние 10 лет в спортивной фотографии идет тенденция к укрупнению, чтобы у человека при прыжке эмоции были видны. А журналам важно, чтобы было видно, откуда он выпрыгнул, поэтому неинтересно с ними работать.

Чтобы не повторяться, каждый год что-нибудь придумываешь. Придумал панораму. На выставке VERTMIR EXTREME PHOTO (выставка экстремальных фотографий журнала «Вертикальный мир», первый российский журнал об экстриме) я победил как раз с такой фотографией. Да и для раскадровки приходится новые кадры искать, появились скоростные камеры.

Раньше, когда опыта экстрим-съемки не было, вообще все приходилось выдумывать. С тем же Артемом Зубковым (главный редактор журнала «Вертикальный мир»), когда издание только начиналось, мы ехали в Штубай на ледник, брали ледорубы, находили место красивое, Артем туда лез, я снимал, и получалось круто. Мы парились, думали, снимали, а сейчас все тяжелеют, и я тяжелею… Вернее, у меня другие цели и задачи. Мне сейчас интересны свои собственные проекты: хочу книжки про природу выпустить. А потом еще дело в бюджетах. Тот же параплан - или в Подмосковье его снять, или в Боливии. Или человек сделал трюк в Крылатском, или в Новой Зеландии… От "задника" очень много зависит. Но это совсем другие бюджеты. У Кристиана Понделлы (известнейший американский экстрим-фотограф) почему такие хорошие фотографии: еще и потому, что у него есть возможности снимать лучших райдеров в лучших местах – на это выделяются отдельные бюджеты, несравнимые с нашими.

Отношение зарубежных фотографов к съемке отличается от того, что сложилось в России?

У них другое отношение к съемке. Там фотограф не будет снимать все подряд. Придет, увидит, что пурга метет, что одежда черная или серая у райдеров. До свидания, скажет, ребята, а если хотите хорошую фотографию, то вот ты, потому что одежда яркая, а ты, потому что хорошо прыгаешь, вы должны проехать там-то и там-то, и не сегодня, а когда погода хорошая и солнце яркое, а пока тренируйтесь. Вот была фотография отличная в одном журнале, там они 3 недели снимали, отсматривали место, тренировались. Но у них совсем другие деньги… Если мне будут платить, сколько им, я готов хоть 10 дней ходить по целине, а у нас же совсем другие расценки...

Вот, например, Жан Марк (один из знаменитых экстрим-фотографов, был членом жюри VERTMIR EXTREME PHOTO-2005). Я знаю его еще с 1996 года, он проехал 200 км, чтобы показать нам с Артемом во Франции, где мы тогда были, свое совсем небольшое портфолио. Уже через три года он открыл свое агентство - восемь человек сотрудников, световой стол для просмотра фотографий – 12 метров, офис - как спортзал, и три журнала созданы специально под него. Вот это вот размах! Поэтому нас и их сравнивать нельзя. Они могут 5 вспышек расставить в пайпе, найти крутого райдера и снять его, когда солнце садится. Я тоже могу это сделать, но ради чего? 30 долларах в "Онборде" и 20 - в «Досках». А мне семью надо кормить.

А когда сложнее было стать экстрим-фотографом, в твое время, или сейчас?

Сейчас очень сложно пробиться, раскрутиться, чтобы тебя начали узнавать. Вот Виталик Михайлов, Андрей Пирумов снимают сноуборд. Они ездят с лучшими райдерами и с ними бесполезняк тягаться. Очень много еще от самих райдеров зависит. Если он может "замочить" с 20 метрового трамплина - то вот и снимок, а если с трехметровой кочки парень прыгает, тогда и фотография такая будет.

Или надо все бросить и уйти полностью в сноуборд, чтобы всех давить, но мне это не нужно. В скейтбординге, в горном велосипеде, в кайте - везде уже появились свои ребята. Сейчас все как на Западе идет – по пути специализации.

Кого из «молодых» ты бы отметил как современных профессиональных фотографов?

Ну, это уже не молодые. Cлюнтяй (Андрей Артюхов) сейчас, наверное, самый профессиональный фотограф. Я, кстати, тоже приложил к этому свою руку. В свое время задвинул его в «Спорт-экспресс» футбол снимать (а снимать футбол - это не простая вещь), и он стал профессионально снимать. Андрей Пирумов стал таким – по наитию и количеству отснятых фотографий на западе. Пирумова можно узнать по некоторому западному стилю, он подсмотрел в западных журналах, это его находка. Он снимает из-за препятствий, из окна машины, из-за дерева, но вот в последнее время стиль начал над ним довлеть. Слишком часто использует. А раньше это было хорошо, когда свежо. Потом, Женя Ефимова кайтсерфинг снимает. По крайней мере, она не тупо щелкает, она начинает думать - то птичек в кадр введет, то парус.

А я вот как раз таких фотографий у тебя и не видела…

Почему? Я люблю экшн снимать, просто, может, не все печатают. Вот на Black sea Cup я душевно поснимал. Падения, например, - другие просто не успевают это снять. Или когда люди перебегают по берегу на другую сторону, обычно это не снимают, а это - самое интересное! Андрей Хитрово там тоже сидел, все штатив травой украшал, снимал его, и это во время финала! Но он тоже на своем виндсерфинге слишком зациклен, ему бы еще другие стороны увидеть.

Гризли (Наталья Лапина) хорошо снимает, но она торчит в горах все время. Эффект работы – я имею в виду вложения и отбивка от поездки – сводится к нулю. Она никуда не отдает свои фотографии, просто стиль жизни такой. Снять-то несложно, особенно если ты в теме. Но я считаю, что вопрос в другом – в эффективности съемки. Если ты никуда это не отдаешь, зачем это нужно? Молодым, конечно, проще. У них нет семей, сколько заработал – столько же потратил на себя. А мне семью еще надо кормить. И, кроме того, деньги нужны на поездки, чтобы перемещаться.

За жизнь Андрей накопил огромное количество различных точек съемки: например, на фото с птичками, где экшна нет, надо было чаек спугнуть, или дождаться заката, чтобы подкрасить воду, чтобы фотография несла какой-то посыл. Вообще, вот такие фото с птичками, - они самые сложные. Как минимум, надо книжку прочитать, как птичек снимают. Надо делать много вариантов, чтобы потом можно было апеллировать ими в памяти. Снимать с разных, все время новых точек. Искать их везде, пусть даже в кафе: отражение в стекле, лампе, металлической вилке и так далее...

В этой связи сразу три вопроса: ты не думал открыть свои курсы? Где ты учился сам? Ты всегда в свои фотографии вкладываешь какой-то посыл для зрителя?

Андрей начинает с последнего вопроса. Посыл - любой творческий посыл – должен идти изнутри, а не от внешнего. Если человек просто прицепил большой фотоаппарат к себе, и выглядит, как модный фотограф, толку не будет. Я нигде не учился, я занимался птицами. Мечта была - выпустить определитель птиц СССР, думал, поначалу с рисованными картинками. Но рисовать каждое перышко - убиться можно это рисовать! Птицу проще сфотографировать. Быстро понял - обычным фотоаппаратом птичку не снять. Тогда, в 70-е, выбор был невелик, мечта была одна – зеркальный фотоаппарат, к нему можно приделать бинокль, телескоп и тогда птичка будет ближе.

Я долго снимал природу, птичек и все подряд, с 1976 по 1988 год, а потом уволился с основной работы - надоело сидеть в "ящике". Я был инженером-испытателем, летал на вертолетах. Не потому, что летать хотел, а просто во ВГИК не успел, в армию не хотелось, и я поступил в Институт картографии и фото, потому что в названии было слово "фото". Там профессиональной технической фотографии учили, так что я знаю то, чего не знают современные фотографы. Тогда все же руками делалось: проявка, свет… Сейчас понятие света полностью отсутствует, поэтому я рекомендую всем закончить курсы, чтобы получить об этом хотя бы какие-то понятия. Потому что когда ты пропустил через себя весь процесс печати, ты к этому совсем по-другому относишься…

Курсы. Ну, я вел несколько в разных журналах. Но ты знаешь, человеку, который имеет понятие, базу, что-то понимает в фотографии, я расскажу все секреты за полчаса. Если ничего не понимает, то о чем с ним говорить?

Это все просто – лишь бы понять. Надо просто смотреть фотожурналы, стараться снимать не хуже, чем там. И делать много вариантов. Снимать с разных точек. Вот сейчас я сижу в кафе и вижу вокруг массу символов. Я могу снять здесь кабаки Америки, и никто и не поверит, что это - в Москве. Надо уметь абстрагироваться от ситуации. Многие писатели этим грешат, если не знают ситуацию, не смогут ее описать. Абстрактное мышление надо развивать…

Да, бывает и так. Можно и в городе путешествовать?

Да, у себя на даче я так и путешествую – засовываю голову в траву, и такое путешествие начинается! Снимаю макрообъективом муравьев в траве. Соседи потом смотрят – поражаются: "Ты где такое снял?" Да вот, говорю, здесь же…

А что в планах?

В Крым хочу поехать, цветы снять – первоцветы. Я уже и место знаю, и время, уже картины вижу, надо только собраться и поехать.

Потом, мне сейчас интересны следующие вещи. Хочу запустить серию необычных книг о природе. То есть, берешь и придумываешь необычную тему: «Желтый цвет в природе», например. Это же может быть все что угодно: закат и восход, листва, желтые рыбы, бабочки, перья у птиц, яблоки - вот тема, до нее как минимум надо додуматься. Почему тропические рыбы целиком желтые?

Я разные вещи снимаю, то родео, то муравьев-убийц, то крокодилов, поэтому мне и не скучно.

Надо на фотографию шире смотреть. У меня есть, кстати, друг, фэшн-фотограф, который, проработав лет десять в этом жанре, жестко завязал. Хотя у него и офис был в Берлине, и имя - просто он уже насмотрелся на этих голых девиц, и жена у него манекенщица, его тошнит от этого. И он взял и прикололся снимать фотографии по теме Библии, очень интересно для современного мира, посыл несет, по крайней мере, он так думает. А многие не думают. Что значит скучно? Скучно, когда по колее идешь накатанной, сделал себе имя и продолжаешь работать все в том же жанре. А ты купи себе бокс - и в Антарктиду, снимать морских звезд. Или пересеки пустыню вслед за муравьями-убийцами, и тогда точно не будет грустно! То, что увидишь, так двигать станет!

Знаешь, что происходят с альпинистами, когда они доходят до вершины? У них начинается опустошение, если нет новых вершин. Так же и те люди, у кого мало целей. Тот испытывает опустошение, у кого мало идей. У кого они есть, опустошение испытывать некогда...

Андрей, а как все-таки получилось – вначале любовь к путешествиям и как следствие - фотография. Или наоборот: фотография и как следствие – путешествия ?

Я с детства много путешествовал, в походы ходил, в 1994 году разговорился с Яцеком Палкевичем, великим польским путешественником. Это его идея – журналистское путешествие. На первое ты ищешь деньги, чтобы уехать в какую-нибудь экзотическую страну, едешь, снимаешь, продаешь материалы, и потом на эти деньги едешь в следующее. Теоретически, один раз съездив в путешествие, ты так и работаешь. Я так и отправился в Гвинею, в племя каннибалов. Правда, продал машину, но зато понял, что с определенным минимумом денег ты можешь ехать куда угодно. Чем больше времени пребывания в стране – тем меньше затрат. Вот так я и путешествовал: сам находил деньги, ехал, снимал. Потом меня стали приглашать, сначала подводники, потом бейсеры, потом журнал «Вертикальный мир», потом все журналы… Одно тянет другое. У меня, кстати, как-то рекорд был: 143 фотографии в одном экстремальном журнале вместе с обложкой.

А сам какими видами экстрима увлекаешься?

Ой, ну я на горные лыжи очень давно встал. Потом, подводное плаванье. Ну а дальше, если у тебя есть координация, понимание, можно любые виды деятельности осваивать, серфинг, каяк, параплан, велики. В Юте объездил все каньоны на велосипеде с одним известным велопутешественником. Но просто так я не катаюсь. Сил не трачу. У меня есть конкретная цель – если еду, то снимаю. Я как-то попробовал без фотоаппарата в Турции. 4 дня только выдержал. Лежишь на пляже, виски, пиво, ну да, но зачем это все нужно? Можно так же лежать – но с фотопаратом!

Беседовала Лена Андрианова